Она стояла одна у ЗАГСа в белом, а он позвонил: “Я не могу
На пороге ЗАГСа стояла Катя. Белый наряд обрамлял её фигуру, аккуратный макияж подчеркивал черты лица, но руки предательски дрожали. Это был не обычный свадебный наряд — не пышное платье, а специально сшитый брючный костюм с элементами платья. Её левая нога не сгибалась после той страшной аварии три года назад. Она хромала, иногда использовала палочку. Но сегодня обошлась без неё. Хотела чувствовать себя полной невестой, без намёков на инвалидность. Она верила, что Саша любит её не за внешность, а за душу. За её силу, доброту, юмор, умение слышать и любить. Она верила в их общее завтра.
Гости уже собрались. Кто-то рассаживался, кто-то улыбался, дети бегали по мраморному полу. Музыка звучала — лёгкая, торжественная, обещающая радость. Мама Кати, нарядная, с причёской из салона, не скрывала слёз — слёз счастья. Она так мечтала увидеть дочь в белом, несмотря ни на что. Эта свадьба — символ победы, веры, преодоления. Катя стояла у входа в зал, глядя на двери, за которыми вот-вот появится Саша — её жених, её опора. Пять минут… десять… пятнадцать. Саши не было.
Сначала никто не волновался. Жених может задержаться — пробки, забытые документы, сломанный галстук. Но шло уже тридцать минут. Люди начинали перешёптываться. Смотрели на Катю, стараясь не слишком явно. Некоторые снимали происходящее на телефон — ведь странная ситуация всегда вызывает интерес. Катя сжимала в руках маленький букетик — ромашки и пионы, как она мечтала. Она не верила, что это происходит с ней. В глубине души она всё ещё надеялась: вот сейчас — откроется дверь, и Саша появится, с улыбкой, с извинениями.
И тут раздался телефонный звонок. Катя дрожащими пальцами достала мобильный. На экране — его имя. Сердце застучало, как барабан. Она приняла вызов. — Саша? — прошептала она. — Я не могу, прости. Мне стыдно выходить с тобой перед всеми. Мне кажется, я не готов к такой жизни, — сказал он тихо, почти испуганно. Катя не ответила. Она не могла. Внутри что-то оборвалось, будто оборвали струну, на которой держалась её вера. Звук его голоса, которого она раньше так ждала, теперь звучал, как нож.
Мир рухнул. Всё, что было выстроено в мыслях и мечтах, рассыпалось. Торжественный зал померк, цветы в её руках вдруг стали тяжелыми. В толпе началось волнение. Кто-то смотрел с жалостью, кто-то с неловкостью. Кто-то опустил глаза, будто его вина. Кто-то продолжал снимать, не понимая боли момента. Мама Кати осела на скамейку, схватившись за сердце. Её лицо побледнело, глаза растерянно искали дочь. Но Катя не двигалась.
Она стояла, как статуя. Только слёзы скатывались по щекам, растворяя тушь и пудру, оставляя чёрные дорожки. Улыбка, которую она пыталась удержать, дрожала и рассыпалась. Надежда угасла. Иллюзия сна рассеялась. Это была реальность. Горькая, несправедливая. Катя хотела закричать, но горло сдавило, будто удавкой. Только сердце било, громко, больно.
И тут произошло нечто странное. Из зала вышла женщина — незнакомая, лет пятидесяти. Она подошла к Кате, сняла с себя палантин и укутала ей плечи. — Ты сильная, девочка. Не дай никому тебя сломать, — прошептала она и сжала её руку. Это прикосновение вернуло Катю в реальность. Она посмотрела на женщину, а потом — на собравшихся гостей. Люди ждали, не зная, что делать. Кто-то уже вставал, собираясь уйти. Кто-то, наоборот, медленно подходил ближе.
Катя глубоко вдохнула. Она чувствовала себя опустошённой, но где-то внутри зародилось пламя. Саша ушёл, бросил её на самом пороге новой жизни. Но не жизнь бросила её. Она выжила в аварии. Она училась заново ходить. Она терпела боль, операции, сочувственные взгляды. Она не сломалась. И не сломается сейчас. Слезы ещё текли, но глаза её уже были другими. В них была сила.
— Мама, — позвала она, подходя к женщине, которая сидела на скамейке. — Всё хорошо. Он ушёл — значит, не мой человек. Я всё равно буду счастлива. Мама заплакала ещё сильнее, но теперь это были слёзы боли, смешанные с гордостью. Гости смотрели на Катю с восхищением. Кто-то зааплодировал. Катя усмехнулась сквозь слёзы. — Раз уж все собрались, — сказала она громко, — приглашаю вас на праздник. Только без жениха. Но с надеждой.
В ресторане, куда должны были поехать после росписи, было уже всё готово. Катя решила ехать. И мама поехала, и подружки, и даже некоторые из гостей, которые были приглашены со стороны Саши. Они приехали, расселись. Катя подняла тост. — За себя. За всех, кто умеет вставать после падения. За тех, кто выбирает жизнь — даже когда кто-то другой от неё отказывается.
Вечер оказался странно тёплым. Без танцевальных кругов и свадебных конкурсов. Но с разговорами, с поддержкой, с настоящими объятиями. Люди подходили к Кате, говорили слова, которые она потом ещё не раз вспоминала. Кто-то даже признался: — Я бы не справился так, как ты. А она только кивала. Внутри было пусто, но больше — свободно. Никаких иллюзий. Только она и её путь.
На следующий день Катя проснулась рано. Глаза были опухшими, но взгляд — ясным. Она встала, подошла к зеркалу. Сняла с волос шпильки. Разделась. Посмотрела на себя — настоящую. Без платья, без макияжа, без улыбки. И впервые за долгое время увидела не изъян, а силу. Она приняла себя.
Она поехала к реке. Там, где раньше они с Сашей гуляли. Села на скамейку. Рядом присел старик с книгой. — Тоже пришли попрощаться с кем-то? — спросил он. Катя кивнула. — Да. С собой вчерашней. С той, что надеялась, верила, ждала. Теперь я — другая. Старик посмотрел на неё и улыбнулся. — Это хорошо. Значит, вы живёте. А пока человек жив — он может всё.
Через месяц Катя записалась на курсы дизайна. Она давно мечтала об этом, но всё откладывала. Саша говорил, что это ерунда. Что у неё и так будет семья, дети — зачем ей карьера? Теперь она слушала только себя. И рисовала. Создавала эскизы. Её палец держал карандаш крепко, уверенно. Её рука больше не дрожала.
Прошёл год. У Кати была своя маленькая студия. Она принимала заказы, общалась с клиентами. Появились друзья. В её жизни снова звучала музыка — не свадебная, а настоящая. Радостная. Искренняя. Однажды к ней пришёл парень — заказал костюм для сестры. Он долго смотрел на Катю, потом сказал: — Вы — та самая невеста из ЗАГСа. Я был тогда в числе гостей. Саша — мой троюродный брат. Катя напряглась, но парень продолжил: — Он не достоин даже стоять рядом с вами. Если бы вы знали, сколько людей тогда поняли, кто вы на самом деле. Я с тех пор вас искал. Хотел просто сказать спасибо. За то, что вы показали — как выглядит настоящая женщина.
Катя улыбнулась. И в этой улыбке уже не было боли. Только свет.