Стол накрой и убери за нами. Я на чужой кухне не хозяйничаю

— Стол накрой и убери за нами. Я на чужой кухне не хозяйничаю, — выдала наглая золовка, но получила по заслугам
История о том, как одна наглая родственница решила отдохнуть за чужой счёт — и была поставлена на место тёщей, которой не занимать ни ума, ни чувства справедливости.

— Мариш, как хорошо, что ты уже в отпуске. Тут такое дело…

Михаил начал издалека. Он всегда говорил так, когда собирался о чём-то попросить. Немного сбивчиво, немного неловко, как будто сам не верил, что его слова найдут отклик. Супруга же прекрасно знала, что за этой нерешительностью обычно кроется просьба, от которой ей точно захочется отказаться. И сегодня не стало исключением.

— Что опять? — устало спросила Марина, закатывая глаза. — Ну говори уже, Миша, только не тяни. Что у нас там за «такое дело»? И причём тут мой отпуск?

— Да так… Вчера Оксана звонила. Они с мужем приезжают к нам в город. Тут у подруги её юбилей, вот они и решили заодно остановиться у нас. Ну, на пару ночей, может, три максимум. Ты ведь не против?

Марина даже не стала скрывать раздражения.

— Против, конечно! Ещё спрашиваешь! Я твою сестру как облупленную знаю. Припрётся с этим своим мужем, ляжет на диван, будет только командовать и ждать, пока я их тут холить-лелеять буду. Я, между прочим, в отпуске! Я устала, как проклятая, и собиралась наконец отдохнуть. А не «гостям» твоим ноги мыть и в постель чай подавать. Нет, Миша. Пусть в гостинице живут. У них на это деньги есть.

Муж замялся ещё больше.

— Ну ты загнула, Мариш. Они ведь не бездомные какие. Семья всё-таки. Мне потом родители уши прожужжат, если не примем. А Оксана сразу же маме пожалуется, что мы её выставили. Ты ж знаешь, какая она — всё в красках опишет, как мы, мол, отказали, как обидели. Мне потом год выслушивать.

Марина фыркнула.

— Каменный век! Все нормальные люди уже давно привыкли в гостиницах останавливаться. Или хотя бы съёмную квартиру снимают. А не сядут, как баре, на шею родне. Своих забот хватает. У нас и квартира не царская, чтобы там гостей штабелями укладывать.

— У нас нормальная квартира. Да и речь не о месяце проживания — две-три ночи всего. Ну так что, совсем отказываешь? Даже увидеться не хочешь?

— Почему? Встретиться можно. Посидим за столом, час-другой — не больше. Угощу, поговорим. И всё. Жить пусть в другом месте. Тем более, мама моя на днях приезжает. Когда — точно не знаю. Может, завтра уже будет.

— Мама?.. А-а… Ну вот, у тебя тоже гости. А ты на мою сестру кипиш поднимаешь!

— Не надо сравнивать мою маму с твоей сестрой и её мужем. Мама — это одно. А твоя «барыня» со своим гостем — совсем другое.

Михаил ещё пытался что-то возразить, но всё было ясно. Марина была непреклонна.

Однако…

Через два дня звонок в дверь. Михаил открыл — на пороге стояли Оксана с мужем и большими сумками. Вид у них был бодрый, радостный, как у людей, приехавших на курорт.

— Привет, Мариш! — с фальшивой теплотой воскликнула Оксана, кидаясь к ней с объятиями. — Как ты? Ой, выглядишь прекрасно! И так хорошо, что ты в отпуске! Просто в точку!

— Чем же это так «в точку»? — с прищуром поинтересовалась Марина.

— Ну как же! Когда хозяйка дома — всё совсем по-другому. А я, ты знаешь, никогда на чужой кухне не хозяйничаю. Принцип у меня такой. Даже не захожу. Я понимаю, как хозяйкам это не нравится. А так — ты всё приготовишь, накроешь. Удобно, правда?

— Очень, — сквозь зубы процедила Марина.

Золовка, кажется, и не заметила сарказма. Улыбалась, сияла, вальяжно устроилась на диване, словно приехала в санаторий. А Марина мысленно уже считала до десяти, чтобы не сорваться.

Следующее утро

Оксана и её муж проснулись ближе к полудню. Сонно побрели на кухню. Но там… никого. Ни запаха кофе, ни горячих бутербродов, ни самой Марины. Чистота, порядок, и абсолютная тишина.

— Мариш, ты где? В магазин вышла? — с подозрением спросила Оксана по телефону.

— Нет. Уехала. У меня дела. Обслуживайте себя сами, — ответ был коротким и однозначным.

Было слышно, как Оксана тяжело выдохнула.

Им пришлось поставить чайник, искать по шкафам посуду, а в холодильнике обнаружить только остатки вчерашнего ужина. Разогрели — поели. Не то чтобы вкусно, но хоть не голодно.

Днём их ждал банкет в ресторане, потому Оксана решила не расстраиваться. Полежали ещё пару часиков и начали собираться.

Марина же в это время уехала: закупиться к приезду матери и заехать к коллеге, где за чаем с вареньем громко и эмоционально жаловалась на непрошеных гостей.

— Ну ты глянь! «Я на чужой кухне не хозяйничаю»! Принцесса! А я, значит, должна как служанка перед ней прыгать! Пусть в отеле так себя ведёт, а у меня — нет! Не на ту напала, — кипела Марина.

— Наглая, конечно, — сочувственно кивала коллега. — Моя золовка, если приезжает — так мы вместе всё делаем. И посуду моет, и помогает. А эта твоя — барыня прям. Столько спеси!

Ночь веселья и утро правды

Вернувшись поздно ночью с банкета, Оксана с мужем были навеселе. Громко смеялись, звали Михаила с Мариной выпить, попеть песни. Но те уже спали. Или делали вид, что спят. После бурного веселья гости улеглись, даже не подумав прибрать за собой.

Утро следующего дня началось с сюрприза — приехала мама Марины, Вера Леонидовна. Строгая, но справедливая женщина, которая умела одной фразой поставить на место любого.

Когда Оксана ближе к одиннадцати вылезла из комнаты и попросила завтрак, Вера Леонидовна, спокойно взглянув на неё, произнесла:

— Завтрак у нас в восемь утра. А не в полдень. Кто опоздал — тот сам и кормится. И посуду за собой не забудьте помыть. Я посмотрю, чтобы всё чисто было.

Гости приуныли. Завтракали самостоятельно. Мыли посуду с явным недовольством.

— И ещё! — добавила Вера Леонидовна. — Если планируете ужинать здесь, приходите заранее. Картошку начистить, овощи порезать. И продукты принесите — мясо, фрукты, овощи. Это не отель. Прислуги тут нет.

Оксана побледнела. Хотела что-то сказать, но промолчала. Никто не перебивал Веру Леонидовну.

— Ах да! — с улыбкой добавила та. — После ужина кухню тоже вам убирать. А то вчера бедлам устроили. У нас так не принято. Приехали в гости — ведите себя как люди, а не как варвары. Взрослые же все. Или вас, как детей, воспитывать?

Итог

Оксана с мужем съехали на следующий день. Сказали, что «передумали» и решили пожить в гостинице — «так даже удобнее». Михаил потом долго извинялся, а Марина лишь усмехалась.

— Иногда воспитание лучше доверить тем, кто делает это по-настоящему эффективно, — заметила она, под guiдно поглядывая на маму.

А Вера Леонидовна, убирая со стола, тихо сказала:

— Наглость — штука заразная. Но у нас в роду всегда находилось средство: прямота и порядок. И желательно — горячая вода и щётка. Особенно после таких гостей.

Марина улыбнулась. Отпуск, кажется, только начинался. И начинался он очень даже неплохо.

Новый день — новое спокойствие

После отъезда Оксаны и её мужа в доме стало по-настоящему тихо. Не было громких голосов, щелканья дверей, следов от грязной обуви в коридоре и этой вечной суеты, которая словно сгустком нависала в воздухе. Марина с облегчением вдохнула тишину — впервые за последние дни.

— Ну вот и всё, — сказала она, наливая себе чашку свежего кофе. — Даже как-то непривычно спокойно. Ни крика, ни команд, ни постоянных «а у нас дома делают не так».

Вера Леонидовна кивнула, устало садясь рядом.

— Спокойствие — это когда дома нет тех, кто считает себя в праве распоряжаться чужой жизнью. А ты, дочка, молодец. Не сломалась, не поддалась. Но в следующий раз — сразу отказывай. И не ищи оправданий.

— А я-то всё старалась: «чтобы Миша не обиделся», «чтобы с роднёй не портить отношения»… А в итоге чуть сама не сорвалась.

— Вот именно. Семья — это не те, кто пользуется тобой, а те, кто бережёт. А если кто-то считает, что может прийти в твой дом и ноги на стол закинуть — так пусть сначала ботинки снимет. А лучше — пусть и вовсе не заходит.

Марина засмеялась.

— Мам, ты как всегда в точку.

— Не зря прожила шестьдесят два года, — с улыбкой ответила мать. — И помни, дочка: пусть лучше тебя осудят за твёрдость, чем за то, что позволила собой пользоваться.

Михаил всё понял

К вечеру, когда Марина уже начала раскладывать на стол лёгкий ужин — варёная кукуруза, салат из свежих овощей и запечённая курица — Михаил подошёл к ней с виноватым видом.

— Ты была права, — сказал он, обнимая жену за плечи. — Прости. Не стоило я на тебя давить.

— Ну наконец-то ты это понял, — усмехнулась она. — А то я уже думала, что ты в плену у своей сестры навеки.

— Просто… я не хотел ссориться. Хотел, чтобы всем было удобно.

— А получилось, что удобно только им, — жёстко заметила Марина. — А мы с тобой — как будто прислуга.

— Всё. Больше так не будет. Если будут приезжать — то только с бронированием отеля. Или максимум — на чай с тортом. Но не жить у нас.

Марина посмотрела ему в глаза. Впервые за долгое время она почувствовала, что её действительно услышали.

— Тогда, может быть, ты и посуду сегодня помоешь? А то я в отпуске.

— Конечно, — улыбнулся Михаил. — Ты заслужила.

И он пошёл на кухню, засучив рукава, а Вера Леонидовна, наблюдая за ним, тихо пробормотала:

— Ну вот, до парня начало доходить. Слава Богу.

А через неделю…

Прошло несколько мирных, добрых дней. Марина наслаждалась каждой минутой: с мамой они готовили пироги, ходили в парк, смотрели старые фильмы. Михаил действительно изменился — стал внимательнее, чаще помогал, и, что удивительно, сам предлагал пойти за продуктами.

И вот однажды вечером, когда все втроём ужинали на застеклённой лоджии, звонок на телефон Марины.

Оксана.

Марина молча положила телефон экраном вниз.

— Будешь брать? — спокойно спросил Михаил.

— Нет. Сейчас не буду.

— Может, я?.. — неуверенно предложил он.

— Если хочешь — возьми. Только скажи, что мы больше не гостиница. Всё, лавочка прикрыта.

Михаил кивнул, взял телефон, вышел на балкон и поговорил недолго. Вернувшись, улыбнулся.

— Они уже в поезде. Домой едут. И, кажется, немного обиделись.

— Это уже не наша проблема, — отрезала Марина. — Я счастлива. И я дома. В своём доме. Где уважают моё время и мою душу.

Мама мягко положила руку ей на плечо:

— Вот теперь ты по-настоящему взрослая женщина. Не та, что всем угождает, а та, которая умеет сказать «нет» — и остаться счастливой.

Марина улыбнулась, глядя в тёплый летний вечер за окном.

— Отпуск получился даже лучше, чем я ожидала.

И в эту минуту ей действительно было спокойно. Без фальши. Без давления. Без гостей с барскими замашками. Только близкие, любовь и тишина.

А значит — всё было правильно.