Она сказала: ты родишь близнецов в свой день рождения

Вдруг к ней подбежала цыганка и прошептала: «У тебя родятся близнецы в твой день рождения», — и исчезла так же неожиданно, как появилась…

Варя проснулась от шума, доносившегося с улицы. За окном стояла жаркая летняя погода, густой зной словно обнимал всё вокруг. Медсестра, заметив, что пациентка пришла в себя, приоткрыла форточку, впуская в палату редкое дыхание свежего воздуха. Варя медленно, осторожно приподняла голову — мышцы затекли после долгого лежания, тело казалось чужим, неподвластным. Она взглянула в окно и увидела, как на крыльце женской консультации выписывали женщину с двумя младенцами. Их встречала целая делегация родных — радостные лица, цветы, улыбки. В центре этой счастливой толпы стоял молодой мужчина с огромными синими шарами, весело дрожащими на лёгком ветерке.

— Значит, мальчики… — подумала Варя, и её глаза невольно наполнились слезами. Не от радости и не от грусти — это была странная смесь эмоций, которую она не могла назвать. Это были слёзы памяти, боли, надежды и страха.

Она снова оказалась там, в том кошмаре, что преследовал её последние месяцы. События нахлынули с такой силой, будто всё это произошло только вчера.

Ещё совсем недавно Варя была счастлива. Светлая, полная жизни, она узнала, что беременна. Эта новость стала для неё настоящим подарком судьбы. Вечером за ужином она с волнением в голосе поделилась этим с мужем — Стасом. Он не скрывал радости — его лицо буквально светилось. Они были молодожёнами, недавно поженились, но любили друг друга так, словно были вместе всю жизнь.

Варя сразу записалась на приём, внимательно следила за здоровьем, каждый день был особенным, наполненным ожиданием и предвкушением. На первое УЗИ они пошли вместе, держась за руки, как дети перед аттракционами. Но вместо трогательного изображения крошечного сердечка, бьющегося внутри, они услышали слова, которые перевернули их жизнь с ног на голову.

Диагноз был жестоким и беспощадным. Врач долго объясняла, используя медицинские термины, звучащие как чужие заклинания. Но больше всего Варя запомнила одну фразу:

— В вашем случае лучше сделать аборт. Диагноз несовместим с жизнью.

Стас побледнел. Варя не заплакала. Она просто смотрела в одну точку, не понимая, как такое возможно. Как может быть «несовместимо» то, что ещё даже не успело стать реальностью?

— Но как так вышло? — спросил он, пытаясь держаться.

Врач только пожала плечами и продолжила объяснять, будто речь шла не о человеческой жизни, а о поломке в системе.

Варя настояла на повторных анализах, консилиуме, дополнительных обследованиях. Хотела верить, что это ошибка, случайность, технический сбой. Но ответ не менялся. Единственное, что ей ещё предложили — сделать амниоцентез, чтобы окончательно подтвердить диагноз.

Она согласилась. Что ей оставалось? Только боль и страх. Через несколько дней результаты подтвердили худшее. Ей снова посоветовали прервать беременность.

Варя легла в стационар. Всё происходило словно в тумане. Казалось, что решение принимает кто-то другой, подписывает бумаги — кто-то другой, ложится на операционный стол — тоже не она. Она попросила общий наркоз — не хотела ничего видеть, ничего слышать, ничего чувствовать.

— Всё закончилось, — прошептала она себе, когда впервые осталась одна. А потом, укрывшись с головой одеялом, тихо рыдала в подушку, пока не высохли слёзы.

Через два дня Стас забрал её домой. Он был встревожен — той Вари больше не существовало. Перед ним была тень женщины, которую он любил. Она двигалась, как автомат, взгляд — пустой, голос — едва слышный. Он обнял её, крепко прижал к себе, провёл рукой по волосам, стараясь вернуть хоть немного тепла.

— Варя, я рядом. Я тебя люблю. Всё будет хорошо, — шептал он, сам не зная, верит ли в эти слова.

— Нет, Стас… уже ничего не будет, — прошептала она, прижавшись к его плечу, и снова заплакала.

Прошёл год. Время не лечит, но помогает сделать шаг в сторону от боли. Варя с головой ушла в работу, стараясь не думать, не вспоминать. Часто задерживалась допоздна, возвращалась домой под утро. Работа стала её спасением, хотя она порой чувствовала, как эта броня начинает давить.

Неожиданно Стас предложил поехать к его родителям в деревню. Дорога — несколько часов поездом. Варя не возражала — смена обстановки могла только помочь. Стас надеялся, что свежий воздух, природа и тепло родных немного растопят лёд в её душе, напомнят, что значит — жить, а не существовать.

— Прогуляемся по лесу, искупаемся в реке, к маме с папой заедем, — уговаривал он, искренне стараясь поддержать.

В пятницу вечером Стас встретил Варю после работы, и они сразу отправились на вокзал. Когда они вышли на перрон, поезд уже подъезжал. Стас побежал за билетами, а Варя осталась у вагона. В этот момент к ней внезапно подошла цыганка. Её глаза блестели, голос звучал твёрдо и в то же время таинственно:

— Родишь близнецов в свой день рождения.

И пока Варя успела только удивлённо отреагировать, женщина исчезла, будто растворилась в воздухе, оставив после себя лишь чувство тревоги и удивления.

Через минуту к ней вернулся Стас.

— Варя, что с тобой? Ты вся дрожишь…